По песням Умки носятся сквозняки. Ветры судьбы. Нет никакого, даже самого ничтожного сомнения, что эти ветры, о которых поется чуть ли не в каждой второй ее песне, она носит в себе. С такими людьми непросто - пряником их не заманишь, кнутом не достанешь. И в то же время невыносимо легко: они не лицедействуют. Музыка Умки - это и есть ее жизнь не в красноречиво-метафорическом, а в самом что ни на есть прямом смысле. Между ее поэзией и ею самой нет проломов и щелей, туда даже иголку не просунешь. Быть может, поэтому она до сих пор живет в том прекрасном андеграунде, где парадом командуют не программные директора и продюсеры, а естественные человеческие чувства. Наверно, по той же причине те, кто, заглянув в этот мирок, прикипели к нему всей душой, любят Умку искренно и нежно - как у Пушкина. Вот и выходит, что на ее концертах сцена существует либо только номинально, либо ее вовсе нет - как на квартирниках, где нет подиума, рампы и копошащейся в темноте публики, а есть всего лишь люди, которые заодно и на равных.

На этот раз Умка заехала в Киев одна, но с двумя концертами. Нет, не одна - с гитарой по кличке Буратино. "Броневичок" застрял в Москве по техническим причинам - не сложилось, в общем. Первый сейшн случился в уютных апартаментах, максимально приближенных к состоянию подвала. Набилось человек сто. Было много чистосердечного, проникающего до самого костного мозга рок-н-ролла. Умка с нескрываемым удовольствием пела, общалась, продавала свои диски - за сколько дадут. Давать не спешили. Да что там диски... Выяснилось, что примерно половина нынешних детей цветов не горит желанием поделиться даже 5 гривнями - при полном отсутствии билетов и фейс-контроля тихие призывы Умки поддержать ее материально в добровольном порядке были рассчитаны на нежлобивую молодежь. Жлобов нашлось предостаточно. Особенно пикантно смотрелись "батареи зеленых штыков" - алкоголь, предусмотрительно прихваченный ребятками. Они славно повеселились - вдоволь нажравшись (я не собираюсь подыскивать другие слова), заваливались спать прямо у умкиных ног или неповоротливым языком плели какую-то чушь, прерывая ее на полуслове, полустрочке, полувздохе. Умка - чудовищно тактичный человек. Ее умение переводить чужое хамство в беззлобную шутку - почти героизм (на самом деле, просто мудрость). Она прощала их.

Наш разговор в нешумном кафе на следующий день начался именно с этого. Из динамиков расползался сонный нью-эйдж, главное достоинтсво которого заключалось в том, что его легко было не замечать. Через четыре часа Умку ждали в Доме актера - именно там она отыграла второй концерт.

- Откуда у тебя столько терпения - выносить все эти выходки?

- А никаких особенных выходок не было. Очень было спокойно.

- То есть для тебя это в порядке вещей?

- Вообще, рок-н-ролл - это такая вещь, которую в белых перчатках не слушают. И если на концерте есть пьяные люди, которые ведут себя громко, я считаю, это гораздо естественнее, чем когда сидит такой напряженный зал и тихо хлопает после каждой песни. Когда я вижу такое, мне становится страшно.

- Но они же просто мешают петь.

- Ну мешают... Бывают, которые мешают, а бывают, которые помогают. Как бы некий сюжет развивается - в 99 процентах таких случаев я могу все разрулить в свою пользу. И даже считаю, что это правильно, нормально. Когда акустику в таком помещении, как было вчера, играет группа, это сложнее, потому что ребят сильно напрягают такие выходки. Я же привыкла играть на улице, поэтому довольно спокойно к этому отношусь. Я напрягаюсь, если только начинается физическое насилие. Но это крайне редко, у нас на концертах этого никогда не происходило. Я настолько привыкла принимать участие в жизни аудитории, что могу даже на электрическом концерте полезть в зал и разобраться, если там кто-то кого-то обижает.

- В общем, ведешь себя по-хозяйски.

- Ну да. Раз это мой концерт, я могу как-то рулить тем, что там происходит. Уметь это - часть моей внутренней работы. Мне нравится лезть в эту гущу. Не буду ни в коем случае себя приравнивать, но это как Игги Поп на каждом концерте прыгает в толпу. Причем там толпа пожестче, чем у нас, значительно. Они все его тискают, не знаю, что они еще с ним делают. Он потом оттуда выныривает, мокрый и очень довольный.

- Довольный, что цел?

- Да нет, вообще довольный. А некоторым артистам все равно, что происходит со зрителями. Например...

- Например, "Rolling Stones".

- Ты имеешь в виду Альтамонт? Ну да, может быть и такое. Я имела в виду наших. Вот, например, я была на концерте "Аукцыона", где люди устраивали стейдж-дайвинг, все время выскакивали на середину сцены, чтобы попрыгать и нырнуть в зал, и каждый раз с обеих сторон бросались охранники, и дальше кто кого - если им удавалось кого-то схватить, было просто страшно себе представить, что они с ним будут делать. Они волокли его за сцену и превращали в какую-то кашу. При этом "Аукцыон" продолжал нормально выступать.

- Если подобное случится на твоем концерте...

- Это недопустимо. Я с хозяевами пытаюсь сразу договориться, чтобы охрана не ходила между публикой и краем сцены... Это только попсовики бегают от публики, боятся ее.

- Им нужна дистанция, чтобы оставаться на пьедестале.

- Да, они эту дистанцию выстраивают искусственно, чтобы показать народу, что они круче, что есть ступенька, которую перейти невозможно. Мне это крайне противно. Хотя меня, конечно, можно обвинить в популизме.

- У них просто другая форма популизма. Если они утратят дистанцию, перестанут покупать постеры, календари с их изображениями и вообще исчезнет культ.

- Ну да. Глупо же дрочить на портрет человека, с которым ты только что здоровался за руку, он смотрел тебе в глаза, говорил "ура"... Поэтому я, кстати, не делаю постеров со своей рожей вообще. И у нас нет ни одного диска с моей рожей на обложке. Мне кажется, что это верх глупости.

- А сама чужие постеры не собираешь, на свои стены не вешаешь? Ну, там, Дженис Джоплин, к примеру.

- Я, кстати, от Джоплин никогда не фанатела. Я вообще женский вокал не люблю. А так, ну конечно, у меня были и битлы, и все... Сейчас, к сожалению, у нас нет своего жилья, мы снимаем. А прошлая комната наша была с пола до потолка увешана портретами любимых людей. Там были сплошные джери гарсия, киты ричардсы, игги попы, лу риды, джей джей кейлы. Открываешь глаза, а они все тебе - привет, привет.

- А они  тебе радуются...

- Да. Прекрасно было. А сейчас у нас временное пристанище, которое мы не можем украсить. Нас это очень злит.

- Вообще, плохо когда у человека нет дома?

- Смотря у какого человека и смотря какого дома.

- Места, где ты можешь укрыться.

- Мы с Борей (Борис Канунников - умкина "вторая половина" и гитарист "Броневичка" - авт.) часто говорили об этом. Он более «норное» животное, а я более уличное. Но все-таки мне тоже иногда нужен уголок какой-то.

- Мир ведь бывает очень агрессивен.

- И я представляю собой часть этой агрессии. По крайней мере, мне хотелось бы так думать. Хорошей агрессии, полезной. Рок-н-ролл вообще агрессивная вещь.

- Я подозревал еще по песням и убедился в этом воочию, - ты искренний, откровенный человек...

- Я бы употребила слово "честный". Потому что я вполне могу что-то скрыть. Выворачивание наизнанку мне не присуще.

- Хорошо, назовем это "честный". Так вот, ты позволяешь себе иногда быть нечестной?

- (После глубокой паузы - авт.) Мне кажется, да. В рамках самозащиты. Например, если мне нужно вытащить из какой-нибудь беды каких-нибудь людей, которые нашалили, попались и их обижают, я могу на совершенно голубом глазу пойти и рассказать хозяевам положения, что на самом деле эти люди ничего плохого не сделали. Это, конечно, будет вранье, но, видимо, во благо.

- Тут цель оправдывает средства?

- Да, если, говоря одним словом, надо кого-то отмазать. Я стараюсь максимально соблюдать честность, но это не самоцель и я не собираюсь этим невероятно гордиться, потому что некоторая хитрость мне, конечно, присуща вполне. И потом, я могу очень хорошо скрыть какие-то обстоятельства, которые не желаю обнародовать.

- Тебе приходилось сталкиваться с людьми, которые пытались сделать деньги на Умке и "Броневичке"?  

- Это были настолько мелкие сошки, и настолько мелкие деньги они пытались сделать, что я даже не могу сказать, что с ними сталкивалась. Я как сквозь них проходила. Существует мнение, что на нас деньги делать невозможно. Я не знаю, откуда эта уверенность. Может быть, она проистекает из того, что мы как бы неформатная группа (у меня уже в зубах навязло слово "неформатная"). Есть такое заблуждение.

- А если найдется человек, который не будет носителем такого заблуждения?

- Если он не будет сволочью, мы будем рассматривать его предложения. Но как правило все власть имущие и хорошо обеспеченные люди в сфере шоу-бизнеса не являются носителями высоких человеческих качеств. Так что поскольку директор группы я и задницу мы подставлять никому не собираемся ни под каким видом, я думаю, что нам раскрутка в ближайшее время не грозит.

- Это же позволяет вам чувствовать себя свободными от подобных ребят. Касаемо и музыки, и жизни в целом, быть свободным...

- ...это единственная возможность вообще существовать. И там, внутри этой свободы, уже начинается градация. Допустим, когда ты совсем одинок, ты более свободен, чем даже с любимым человеком. Это твой свободный выбор - быть с этим человеком, - и тем не менее ты чувствуешь, что какие-то шаги не будешь совершать, так как ты не один. То же самое, когда я играю одна и когда я с группой.  Одна я больше позволяю себе какие-то провокации в сторону публики, а с группой я должна больше следить за ритмом, за своим поведением. То есть те ребята, что вчера вые..вались, если бы были мои музыканты...

- Я помню: "Боря бы разбил о тебя гитару".

- Ну не то что бы разбил гитару, но могли более жесткие разговоры произойти. И может быть, этот конфликт был бы решен быстрее. Но мне интересно вступать в этот контакт, и поэтому я накалываюсь регулярно.

- Тебе приходилось отказываться от отношений с людьми во имя сохранения своей свободы?

- (После некоторых раздумий) Да, конечно.

- Может, это и есть та плата, которую приходится вносить за свободу?

- Да, но чаще всего я отказываюсь от отношений с людьми, которые мне неприятны. То есть жертв никаких нет. В принципе, если у тебя с человеком человеческие отношения, то твоя внутренняя свобода ущемляется в минимальной степени. Кстати, еще об этом вчерашнем концерте. Я уже после него разговаривала с одной девушкой, она очень возмущалась сейшном - этими возмутителями спокойствия, выпившими лишку. А для меня это нормально. Я пыталась ей объяснить, что я по складу - обычная деловая женщина, какие бывают в костюмах, там директора заводов, телеканалов, газет-пароходов. Но при этом я же и аутсайдер - в музыке, в жизни и так далее. Я из аутсайдерской среды, я в ней прекрасно ориентируюсь, я к ней принадлежу. Но я нетипичный аутсайдер, потому что я к этой аутсайдерской жизни подхожу со всеми задатками деловой женщины.

- И это гармонично сочетается?

- Да, а почему нет? Я же не буду свой характер менять? Я, например, не могу целый день на диване лежать и слушать любимую музыку. Мне через полчаса станет скучно, я встану и побегу, не знаю, отдавать кому-нибудь диски, давать интервью, концерты. Мне надо, чтобы обязательно что-то происходило. Иногда уже останавливаешься и думаешь, какой бешеный раскрутился темп... Допустим, за эту осень мы побываем в двадцати городах. И все это благодаря людям, которые звонили мне по телефону, писали по интернету... Этот визит в Киев, кстати, не классический вариант. Просто мне захотелось съездить, потому что у меня здесь много друзей и мы давно тут не играли. А обычно я беру карту и смотрю, какие города находятся рядом. И тут, смотрю, на обратном пути - Брянск, Калуга, Гомель... Очень было бы удобно. Но это уже неделя, а у меня было только два дня.

- "Встану с дивана и побегу" - это говорит о том, что без людей тебе тяжело?

- А я без людей вообще не бываю никогда. Потому что живу не одна. Я никогда в жизни не жила одна. Самое большее - когда жила на даче с маленьким ребенком или ездила автостопом. Но и это уже не одна. Вот идешь по трассе - вроде одна. Или едешь в метро - одна или не одна? Вроде не одна. Но так, чтобы жить в квартире одной - да никогда в жизни.

- Страшно?

- Нет! Я прекрасно переношу так называемое одиночество. Я могу поехать куда-нибудь, поставить палатку, жить там неделю и ни с кем не хотеть общаться. Но все равно общаюсь, конечно. Иногда хочется этого одиночества, погулять по какому-нибудь городу... Но ничего не получается, просто не успеваешь. Вот я думала, приеду в Киев, пойду в парк над Днепром и буду там гулять. Черта лысого...

- Я был удивлен, услышав на концерте, как ты отказывалась от алкоголя. Вообще ни-ни?

- Во-первых, у меня с печенью проблемы. В восемнадцать лет был гепатит, но этот, не страшный, а обычный. После этого мне сказали, что лучше не пить, а если пить, то коньяк. С тех пор я пила только коньяк. Были более пьяные периоды, менее пьяные. Но факт тот, что у меня очень быстро начинается похмелье, и очень тяжелое. И эти похмельные муки, они настолько...

- Не оправдывают удовольствия, полученного накануне?

- Да, да. То есть иногда очень хочется оторваться, и вообще я по складу алкогольный человек. И вот бодливой корове, так сказать... Иногда, когда перерабатываешь и энергию отдавать уже трудно, начнешь с ребятами перед концертом коньячку... Чтобы пьяными выступать - нет, но немножко подзаряжаешь себя. Потом это входит в привычку, потом уже без коньяку на сцену не выходишь, потом уже все начинают приносить на концерт коньяк... А потом случается большой концерт с большим количеством этого коньяку, после которого уже все. И в итоге делаешь длительный перерыв. Сейчас я нахожусь в этом длительном перерыве.

- Не навсегда?

- Я навсегда ничего никогда не решаю. Но, думаю, что это надолго.

- И что ж это был за "большой концерт"?

- В Севастополе. Мы там сыграли большой бесплатный концерт, грохнув в него все, что было заработано на маленьких. Было ощущение такой невероятной победы! Нам в самом конце обрубили электричество, музыканты побежали ругаться с электриками, а я упала просто в зал со всеми обниматься. Тепло, кипарисы, сентябрь - красота! И после этого четыре часа мы сидели на лавочках, пели песни, просто под гитару. Там было столько коньяку выпито, что после этого я - все. И заставить себя пока не могу.

- А не возникало никогда желания не "грохнуть" эти деньги, а подсобирать и, заплатив какому-нибудь мощному продюсеру...

- Зачем? Пусть он нам платит, если он такой мощный. Ни фига себе! Это я буду еще давать деньги какому-нибудь продюсеру! Я лучше буду под землею ходить.

- Нет, я имел в виду саундпродюсера, который сделает вам...

- ...звук, какой мы не хотим? Нет, не хотим мы такого. Мы не хотим современный звук.

- Это будет вранье?

- Это будет вообще лажа! Мы прекрасно знаем, какой нам нужен звук. У нас есть отличный звукорежиссер, можно его назвать саундпродюсером. Мы с ним работаем много лет, и он делает нам звук так, как нам надо. Мы сидим в студии, совершенно не стесняемся высказывать свои пожелания. Зачем на песню, написанную в стиле 60-х годов, вешать суперсовременный звук? Хотя у него есть для этого все дивайсы. Да сейчас современный звук себе может сделать любой школьник, если он поставит себе 24 бита, соответствующие программы там, Cubase, - и он нарулит тебе любой звук. Были смешные предложения. Приходят люди, говорят, мол, приходите, мы вас запишем на своей какой-то студии, потом сделаем вам супер-шмупер... Я говорю: "И что вы за это хотите?" Они: "А мы хотим за это сыграть с вами в одном концерте". Я и говорю: "Так играйте, пожалуйста. Нам не нужен ваш звук, ваша студия, ничего". Они: "Как, просто так?" Да, говорю, просто так, если вы хотите засветиться перед этими 200-300 человек, которые к нам ходят.

- В свое время с легкой руки Феди Чистякова получило жизнь слово "говнорок". У тебя есть свое толкование его?

- Нет. Он просто спел это, как "е.. твою мать". Обычная частушечная вещь.

- По-твоему, в этом не было жесткой самоиронии?

- Нет. Это потом те, кто стали двигать всякую Земфиру и так далее, взяли и назвали это чистяковское поколение говнороком. Причем они много кого туда вписывают. Там и Шевчук, и БГ, и "Чайф"... Но я так предполагаю, что нас вряд ли это затронет, потому что мы никогда в русский рок не лезли, мы его не слушаем, не играем и не интересуемся им. Мы играем интернациональный рок с американским уклоном на русском языке.

- Вы и в жизни обходите стороной тех, кто из русского рока?

- Я в хороших отношениях с "Черным Лукичом", с Чернецким, с Силей, с Радой. С людьми, которые как бы в той же лиге находятся. А вот с "грандами" я просто не пересекалась.

- Обстоятельства не сводили?

- По-моему, они не очень симпатичны. А вот с ребятами из "Аукцыона" я в хороших отношениях. Их, кстати, говнороком никто никогда не назовет. Егора Летова никто никогда не назовет. Просто рука не поднимется.

- Кто его знает. Слово-то живучее оказалось.

- А потому что Капа Деловая из этого... из "МК" со своей звуковой дорожкой и прочее, она, значит, видимо, сильно деловая. Ей надо было как-то заклеймить - она взяла и заклеймила. На это все у Бори нашего есть отличное выражение - "жизнь вшей". Вот я это называю, тоже с его легкой руки, жизнью вшей. То есть не животных даже, а вшей. Это копошение, мышиная возня. Неинтересно.

- Хорошо, спрыгнули. Как думаешь, что делает человека более зависимым от денег - их обилие или их отсутствие?

- Если человек сам по себе готов быть зависимым от наличия денег или их отсутствия, его уже нельзя ни испортить, ни улучшить. Значит он такой. Я еще не видела ни одного хорошего человека, которого бы испортило наличие или отсутствие денег. А с людьми мелкими это случается на каждом шагу. То есть пока у него нет денег, он жалкий и несчастный. Когда у него есть деньги, он жалкий и счастливый. Но всегда жалкий, жадный, неприятный.

- Все внутри?

- Ну конечно. Это все равно что... Да со всем. Если красивая женщина, она будет красивой все равно, в макияже или без, в той или иной одежде. А если это фуфло, то что на нее ни надень, все будет фуфло. Хорошо, конечно, если есть какие-то деньги. Но вот сейчас у нас какие-то деньги появились, и они текут сквозь меня, я их даже не замечаю, они немедленно уходят. Причем я же не хожу по бутикам, а просто немеряно спускаю их на какие-то групповые интересы. Билеты какие-то покупаю, оборудование...

- Это как у Шукшина в "Калине красной" - деньги ляжку жгут?

- Да, похоже.

- Я читал, что Ван Гог...

- Отрубил себе ухо!

- Нет, это несвежая новость. Палец. (Дружный смех). А если серьезно, о том, что он всю жизнь мечтал о семье, любимой женщине, и сам связывал свой дар с отсутствием этого.

- Это называется сублимация.

- Неужели все так просто?

- Не знаю... У меня это совсем не так. Я живу сейчас с любимым человеком, мы вместе занимаемся музыкой, и периоды творческого (не люблю слово "творческий") застоя и активности не зависят от отношений с Борей. То есть отношения ровные, прекрасные, конструктивные - и при этом может быть несколько месяцев, когда я не могу написать ни одной песни. И даже не пытаюсь. А с лета начался удивительный период, когда вечером у меня сильно болит голова, а наутро я просыпаюсь с готовой песней. Просто сажусь и записываю. А потом перестает болеть голова.   

- А вообще, Фрейд тебе серьезно по мозгам ударил?

- Для меня в какой-то момент было открытием, что не всякое художественное творчество является сублимацией. В молодости я считала, конечно... Фрейд был основоположник всего - он не то что по мозгам ударил, он все расставил по местам, я поняла, что к чему.

- И пошла дальше?

- Родила ребенка. Так что не то чтобы дальше, а в то же время и пошла глубоко назад. Сейчас сын мой, взрослый мужик, ведет со мной разговоры о смысле жизни, говорит: "Мама, а как ты себя вела, о чем ты думала, когда тебе был 21 год?". Я ему говорю: "Вычти свой возраст из моего и не задавай глупых вопросов". Что я делала? Стирала пеленки. На некоторое время это хорошо отвлекает. Я как раз рекомендую всем в этом возрасте, когда вечные вопросы мучают человека, родить детей там или как-то иначе истязать плоть...

- Но ведь эти вопросы могут больше не вернуться.

- Ну и слава Богу. Пользы от них никакой. Мучиться над ними - какой смысл? Это как в анекдоте: "Чего думать-то? Трясти надо!" Что пользы сидеть и размышлять? Ну, может, у кого-то такой путь, не знаю... Меня это бесит. Когда меня начинают мучить мысли о смерти, о смысле жизни, я просто из себя выхожу. Тогда я немедленно уезжаю, если это возможно, или какую-нибудь тяжелую физическую работу начинаю делать. И быстро проходит. Очень, например, помогает взять и покрасить стену в доме.

- Понятно. Я имел в виду, что когда у человека такие вопросы вообще не возникают...

- Я таких людей не рассматриваю просто. Мы о них не говорим. Речь идет о тех, у кого они возникают. А их всячески надо жалеть, уважать и ограждать от этих ужасных мучений.

- Давай тогда не будем мучиться. Вот скажи, тебя американцы не достали?

- Нет! Для меня американцы - это люди, которые сделали великую американскую музыку. А все остальные мне совершенно все равно, кто они. Если они буржуи и думают о своих буржуинских вещах, я возьму от них то, что они дадут и что мне нужно, а то что не нужно, пошлю к чертовой матери. Буржуй - это конструктивная штучка вроде компьютера. Использовать его как пишущую машинку можно, а играть с ним в игры - глупо. Что значит "американцы"?

- Те, которые дергают за ниточки и заставляют все двигаться в нужном им направлении.

- Ты уверен, что американцы дергают за какие-то ниточки? Я совершенно в этом не уверена. Это международное содружество людей, которые делают деньги. Так же, как есть международное содружество людей, которые делают музыку. Это не зависит от того, американцы они или нет? Я считаю, что это миф. Американцы - это огромный народ, и не худший из народов, который дал миру массу вещей и материальных, и не материальных. Красивейшие машины, красивейших людей, прекрасную литературу, изумительную музыку. Я очень уважаю этот народ. Я не могу назвать американцами тех, кто распространяет Мак-чикен по всему миру. Это не американцы, это глобальное сообщество людей, делающих деньги. И пусть. Если бы не было буржуев, мы бы до сих пор сидели в нашем советском дерьме. Это то же самое, как сами американцы думали о русских - русские идут, русские кинут бомбу. Что, мы с тобой что ли бросали бомбы?

- Я точно не бросал. 

Я выключил диктофон, тем самым давая понять, что та часть общения, которая именуется "интервью", окончена. Быстро пробежал глазами листок с загодя набросанными вопросами: память почти не подвела. Умка, пряча лукавую улыбку, поинтересовалась: "Все спросил?". "Вроде все. Кроме одного вопроса. Но он из тех, которые мучают", - ответил я. "Давай, задавай", - слегка заинтригованная, сказала она. Не включить диктофон снова было бы преступлением.   

- После смерти - ничего?

- Мне бы вообще хотелось жить вечно или по крайней мере жить пока мне не надоест. Мне очень интересно здесь находиться, фиксировать все, что со мной происходит. И чтобы когда земная жизнь кончится, началось что-нибудь еще. Я бы очень хотела в это верить. К сожалению, я не получаю никаких подтверждений этому. Но как-то грустно было бы, если бы все так - раз и кончилось. Ну что это такое? Это несерьезно.