Хит месяца

Умка
Веселая жизнь

На концерты «Умки и Броневика» студенты приходят вместе с родителями. Новобранцы в армию Умкиных поклонников (нет, не любит она это слово – друзей) шли еще в 80-е – за духом Вудстока, рок-н-роллом детей цветов и автостопным блюзом. Сегодня под «электричество» Броневика вместе с седовласыми хиппи на концертах отрываются «девочки в папиной рубашке и чужих левисах», рожденные уже в другой стране. Сама же Аня Герасимова, она же Умка, особой ностальгии по романтике прошлого не испытывает. Может, просто некогда: группа играет до 200 концертов в год.

О муках творчестве и их отсутствии, хороших и плохих концертах, кандидатской диссертации и рок-н-ролльной «работе» Умка рассказала в интервью То4ке-Treff.

Вы по понятным причинам не любите, когда вас причисляют к андеграунду. Как сами на сегодняшний день определяете стиль, в котором играете?

Андерграунд - не стиль, а социальная принадлежность. Мы уже давно не в андерграунде - ведь мы, ни от кого не прячась, занимаемся своим делом. По западной классификации мы скорее относимся к "независимым" - то есть группам, которые не принадлежат крупным лейблам и живут сами по себе.

Нет ностальгии по прошлому веку: квартирникам, автостопу, Арбату?

Это все разные вещи. Автостоп - дело сугубо личное, и мне жаль, что это кончилось. Я любила автостоп как прямой вопрос, который задаешь Богу, или случайности. К сожалению, у меня уже давно нет на это времени - и всегда находятся деньги, чтобы доехать туда, куда надо, хотя бы в плацкартном вагоне. Квартирники я никогда не любила: со сцены петь гораздо приятнее и эффективнее. Почему-то современная молодежь как раз эту форму концерта ностальгически обожает и идеализирует. Они норовят любой небольшой акустический концерт обозвать "квартирником" - чтобы, мол, "по-домашнему" было. На мой взгляд, в кухонных концертах ничего хорошего нет. От публики я никогда не бегаю, даже на самых больших концертах всегда спускаюсь в зал, сама продаю диски и со всеми разговариваю. Считаю, что это часть моей работы, часть программы. Что касается Арбата и вообще пения на улице, то это довольно тяжелый, утомительный и неблагодарный труд, причем убивающий самую суть процесса - собственно музыку. Туда можно идти только от большой нужды. Это хорошая и жестокая школа, но возвращаться в школу после института и аспирантуры, согласитесь, можно только в дурном сне.

Последний альбом рождался довольно долго. В муках?

Нет, не в муках. Я вообще не знаю, что такое "муки творчества". Мне кажется, это какая-то выдуманная штука. Все хорошее рождается легко и просто. Иногда, правда, этого приходится долго ждать, вот как на этот раз. А уж когда дождешься - все очень быстро получается, сам не замечаешь как.

К филологической деятельности и переводам не планируете вернуться?

Я, в общем-то, никуда от этого не девалась. Все время потихоньку что-нибудь переводила - в последние годы, правда, в основном что-то из области рок-н-ролльных биографий (Игги Поп, Джерри Гарсиа, Кит Ричардс). Пришлось вернуться и к филологии: в прошлом году вышел составленный мною том Введенского, в этом должны выйти Вагинов и Хармс. Не могу сказать, что эта работа мне нравится, я вообще терпеть не могу подолгу сидеть за компьютером, но результат превосходит ожидания.

Вам кандидатская степень что-то дала, кроме статуса? Кстати, чем вам тогда, в 80-е глянулись обэриуты?

Это было самое живое и интересное из всего прочитанного. И это была очень малоисследованная область. Я была храбрая молодая дурочка и вгрызлась в эти тексты с щенячьим азартом. Кандидатская степень не дала мне ровно ничего. А, вру, дала - уважение родителей. Какой там статус, шутить изволите. В моем положении (человека, который никогда не ходил ни на какую работу) кандидатская степень - то не статус, а скорее прикол: "Ни фига себе, вот эта - и кандидат наук!"

Расскажите про свое выступление берлинском сквоте Тахелес.

Хороший был концерт. Я хотела сыграть в Тахелесе с того момента, когда впервые его увидела в начале 90-х. Ну, тогда это было гораздо более интересное место... И вот во время наших последних гастролей в Берлине, в прошлом году, нам предложили концерт в "Запате" (ныне закрытом клубе, располагавшемся в сквоте – прим. Ред.). Одно плохо: там сильно накурено, а у меня на это дело аллергия. Оказалось, "Запата" - одна из считанных площадок в Берлине, где еще можно курить. И местные завсегдатаи отнеслись к моей просьбе с изумлением. Но все устаканилось, звук был отличный, драйв бешеный, отыграли просто прекрасно.

Вы ездите с гастролями по разным городам и странам. Где был самый впечатляющий концерт?

Наверное, в Севастополе на Херсонесе - это развалины древнего города. Тоже место, где давно хотелось сыграть, с первого раза, как я его увидела. Там есть раскопанный античный театр, где иногда проводятся концерты и спектакли. Мы там два раза играли - в прошлом году и в позапрошлом. Мы сами арендуем аппарат, делаем бесплатный вход и оттягиваемся.

Если помечтать, есть ли такое место, где бы хотелось выступить, но пока не довелось?

Вот я уж даже и не знаю. В Тахелесе играли, в Херсонесе играли, в Сан-Франциско играли. Наверное, больше и мечтать не о чем.

У «Умки и Броневика» бывают плохие концерты?

Редко. Чем дальше, тем реже. Более того, когда они бывают, то, кроме нас, этого никто не замечает. Но нам самим это хорошо заметно. И жить после этого не хочется.

Вы производите впечатление очень спокойного, доброжелательного человека. Есть что-то, что вас раздражает?

О, спасибо. Отличный комплимент. Я стараюсь. Я очень стараюсь. На самом деле меня раздражает почти все. Но я очень стараюсь быть спокойной и доброжелательной.

Вы хотите играть, пока играется, как Rolling Stones? Или в какой-то момент лучше уйти со сцены?

О да, я хочу как Rolling Stones. Я очень сильно хочу как Rolling Stones!

Умка - голос, гитара, все песни
Боря Канунников - гитара
Миша Трофименко - бас
Боря Марков – барабаны